***

Но угрозы угрозами, а даже у властителей мира есть законы, которым они должны подчиняться, пусть даже они сами эти законы и установили.

На рассвете привел Хайден Марину к широкому полю, сплошь усыпанному розовыми прозрачными камнями до самого горизонта.

– Видишь эти камни? – сказал он. – До заката солнца должна ты найти среди них драгоценный розовый алмаз, равного которому нет на свете. Найдешь – алмаз будет твой, не найдешь – твоя жизнь достанется мне.

– Не нужен мне твой алмаз, – холодно ответила Марина, и таким же ледяным холодом веяло от взгляда, которым она одарила демона, – и не признаю я твоей власти над моей жизнью. Ты волен отнять ее, но это же может сделать любой разбойник. А заставить меня подчиниться ты не сумеешь.

Тьма глянула на нее из прозрачной голубизны глаз Хайдена. Но больше никак не показал он, что слышал ее слова.

– Смотри же, я вернусь после заката, – произнес он и растворился в воздухе.

Даже головы не повернула Марина.

Час за часом пылающий солнечный диск плыл по небу, поднимаясь все выше и выше. Вот он уже застыл на мгновение в зените, и часы на башне пробили полдень. А Марина и шага не сделала в сторону усыпанного сверкающими камнями поля. В задумчивости бродила она по тенистым аллеям дивного парка, в котором не было почти ни одного знакомого ей дерева. О чем думала она? Никто не знает. Ясно только одно – даже на миг не пришла ей в голову мысль подчиниться Хайдену.

Но сколь ни сильна была ее решимость, все же сердце Марины дрогнуло, когда вскоре после полудня увидела она идущего по аллее демона. Может и готова она была к смерти, но разве не получила она время до заката?

Шаг за шагом приближался демон, и застыв от ужаса смотрела Марина в его ярко-голубые глаза. Но странное чувство – за этой ледяной синевой она вдруг ощутила не только тьму. Где-то в глубине этих сапфировых глаз, за манящей и отталкивающей тьмой, она почувствовала пламя. Не замораживал ее больше этот взгляд, а словно обжигал то страшным холодом, то невыносимым жаром.

И когда их разделяли всего несколько шагов, Марина наконец поняла…

– Кто ты?

Вздрогнул демон, словно только сейчас заметил ее. Что за чары мешали ему – неизвестно. Но понятно было, что и вправду он не видел девушку, пока она не заговорила. Равнодушие слетело с его надменного лица, а в голубых глазах мелькнул знакомый Марине огонь. Сколько раз на нее уже так смотрели рыцари и купцы, бароны и крестьяне. И демоны оказались так же подвластны этому огню, как и простые смертные.

– Странный вопрос, – медленно ответил демон, и голос его звучал точь-в-точь как голос Хайдена, но все равно не так. – Это мой дом.

– Неужели демоны столь бедны, что не могут позволить себе по дому на каждого и вынуждены делить один на двоих? – Марина усмехнулась, и вдруг осознала, что впервые с тех пор, как она здесь, ей не страшно.

Бледное лицо незнакомца вспыхнуло.

– Кто ты? Даже в нашем племени никто не сможет различить меня и Хайдена, и тем более неподвластно это никому из чужаков.

– Я здесь пленница и сегодня на закате должна умереть.

Она сама не поверила своим словам. Она и умрет? Что за глупости? О нет, Марина поняла, что будет сражаться за жизнь. Пусть демоны не думают, что она пойдет на казнь, словно покорная овца на заклание.

В глазах незнакомца полыхнуло бешеное пламя, на мгновение растопив лед и сделав голубые глаза ярко-синими, словно летнее небо.

– Смертная?! Властительница судьбы?

Сама не зная почему, смутилась Марина.

– Я всего лишь дочь барона и не претендую на такие громкие титулы. Никто не властен над судьбой.

Незнакомец опустил глаза, притушив горящее в них пламя.

– Прекрасная дочь барона, ты слишком низко себя ценишь. Красота твоя – великая драгоценность, но и без нее ты стоила бы дороже, чем все самые ослепительные женщины мира. Но скажи мне, дочь барона, почему ты отказалась стать женой Хайдена и хозяйкой всего его великого богатства.

– Я не товар на базаре, – надменно ответила Марина, – и ни ты, ни твой брат…

Демон прервал ее.

– Хайден не брат мне. Наше сходство – результат проклятия, а не кровного родства. И какое же задание дал тебе Хайден?

Не стала скрывать Марина и рассказала ему о розовом алмазе. Надолго задумался демон и наконец произнес:

– Я готов помочь тебе, прекрасная дочь барона, но мы, демоны, ничего не делаем даром.

Ледяным холодом повеяло от него. Презрительно отвернулась Марина и не говоря ни слова пошла прочь. Демон не пытался ее остановить, только сказал ей вслед:

– Ты даже не выслушаешь мою цену? Неужели твоя жизнь не стоит одного поцелуя?

– Я не торгую своими поцелуями, – не оборачиваясь, ответила Марина.

***

***

Следующий рассвет Марина опять встречала около поля с розовыми камнями. Уныло смотрела она на золотистый краешек солнца и покрытую росой траву. В доме барона Маркуша никогда не было принято вставать с петухами, и – вот странности человеческой натуры – столь раннее пробуждение огорчало и раздражало Марину больше, чем грозящая ей смерть.

– Пойдешь по той дороге, – говорил тем временем Хайден, – за мостом увидишь дом. В этом доме найдешь хрустальный шар с моим именем. Разобьешь его и вернешься назад. Сумеешь – выполню любое твое желание, кроме жизни и возвращения домой. Не сумеешь – там и погибнешь.

Даже почти охотно пошла Марина по указанной дороге. Догадалась она, что шар тот действительно важен для демона, и подумалось ей – кто знает – не найдет ли она помощь у врагов Хайдена.

Роса успела высохнуть, а Марина сильно устать к тому времени, когда впереди наконец показался перекинутый через небольшую речку мост. Около моста, на поваленном дереве сидел вчерашний знакомый.

– Здравствуй, дочь барона. Я давно тебя жду.

Марина совсем не удивилась.

– Ты знал, какое задание я получу?

– Было бы странно, если бы Хайден не воспользовался твоей удачей.

– Чем так важен этот шар? – девушка тоже села на поваленное дерево, чтобы дать отдых уставшим ногам.

По губам демона скользнула отрешенная улыбка. Маришка такую видела у старинных статуй. Они были так же каменно прекрасны и так же улыбались одними губами, а глаза продолжали смотреть серьезно и печально.

– Мы называем себя властителями мира, – медленно произнес он, – но на самом деле мы даже менее свободны, чем вы, смертные. За тысячелетия нашего существования, мы оказались опутаны сетями законов, правил и проклятий. Те, кто их придумывал, не осознавали свою силу и не понимали последствий. Мы стали умнее, но слишком поздно, теперь эти правила нельзя нарушить и нельзя отменить.
Тысячелетия… Словно ледяным ветром дышало это слово. Марину до самых костей пробрал холод, веявший от звучавшей в его голосе древней печали.

– И что за проклятие заключено в шаре?

Демон снова улыбнулся, на этот раз не отрешенно, а просто горько. Синева в его глазах совсем выцвела, теперь они были серыми, как прибрежные скалы.

– Там заключена наша свобода. Мы были так глупы, что продали ее.

Словно по сердцу резанули Марину его слова. Разве есть что-то дороже свободы?

– Зачем?

– Мы хотели власти, и мы ее получили. А потом поняли, что продали за нее свою свободу. Теперь мы и шагу не можем ступить без позволения того, кто живет за этим мостом.

– Но чем же я могу помочь? – с волнением спросила Марина. – Что может сделать простая смертная там, где бессильны великие демоны?

Загадочно покачал головой ее собеседник.

– Не все я вправе тебе объяснить. Но знай одно – никто из нас не сможет перейти этот мост, а ты сможешь.

– И что мне сделать? – Марина посмотрела в его глаза, вновь загоревшиеся синим огнем. – Разбить шар с именем Кирен?

Хотел что-то сказать демон, но скрестились их взгляды, и удержал он уже готовые вылететь слова. Долго звенела тишина между ними, и наконец со вздохом произнес он то, что Марина хотела услышать:

– Как сама решишь.

***

***

Странно и неласково встретил Марину Хайден. Не был доволен он, что разбила она все шары. Но пришлось ему признать задание выполненным, и согласился он исполнить обещанное желание.

И вдруг поняла Марина, что ничего она от него не хочет. Жизнь и свободу просить было нельзя, а больше ей от Хайдена ничего и нужно не было. Решила она повременить.

– Я сообщу свое желание завтра.

Усмехнулся демон.

– Если завтра ты будешь еще жива. Осталось третье задание.

Его ледяной взгляд вернул Марине уверенность. Смятение исчезло, она вновь знала, что нужно говорить и как поступать. Голос ее обрел прежнюю твердость.

– Я сообщу свое желание после третьего задания.

***

В третий раз подряд Марине пришлось проснуться еще до зари. Но на сей раз Хайден привел ее не к полю с розовыми камнями, а в круглую башню с окном, забранным решеткой, которую оплетали густые лианы.

– Третье задание будет простым и быстрым. Не пройдет и получаса, как ты либо выиграешь свою свободу, либо твоя жизнь наконец-то окажется в моей власти. – Он величественным жестом откинул полу жемчужно-серого плаща и указал на занимавшуюся зарю. – Когда покажется краешек солнца, один за другим зазвонят три колокола на башне. Твоя задача – всего лишь угадать, который из колоколов звонит.

Нахмурила брови Марина. Не понравилось ей это задание, сердце сжалось от тяжелого предчувствия. Но бесстрашно посмотрела она в холодные глаза демона и сказала:

– На башне пять колоколов.

– Верно, – усмехнулся Хайден. Злая улыбка исказила его совершенные черты. – Серебряный, хрустальный, фарфоровый, золотой и ледяной.

Он вышел на крепостную стену, оставив Марину стоять посреди башни.

Все светлее и светлее становилось небо. Розовый свет зари окрасил светлые волосы Хайдена в цвет пламени. Едва дыша стояла девушка, вцепившись рукой в оконную решетку. Первый луч солнца, слепя глаза, сверкнул из-за деревьев, и одновременно раздался чистый, певучий звон.

– Какой это колокол?!

Лишь торжество, звучавшее в голосе Хайдена, заставило Марину как и прежде держаться и не показывать свой страх. Но какой же это колокол? Она лихорадочно пыталась угадать. О, небеса, лучше бы он просто убил ее, чем обрекать на муки выбора.

– Хрустальный…

– Хрустальный! – крикнула Марина, не успев даже понять, откуда прозвучала подсказка.

Переломилась тяжелая балка, рухнул с башни хрустальный колокол и разбился на тысячу осколков. Побледнело лицо Хайдена.

Но еще бледнее было лицо его двойника, устало прислонившегося к стене возле окна.

– Здравствуй, дочь барона, – улыбнулся он через силу.

– Спасибо, Кирен, – прошептала Марина, больше слов у нее не нашлось.

Глаза демона потемнели.

– Не благодари меня. Моя помощь тебя не спасет. Это территория Хайдена, и я теряю силы с каждой секундой. Я должен иметь на тебя права, чтобы защитить.

Звон второго колокола прервал его.

– Какой колокол? – грозно крикнул Хайден с крепостной стены.

– Тебе придется уплатить мне за помощь, или ты погибнешь, – улыбка Кирена погасла.

Марина закрыла глаза.

– Значит, я погибну…

– Серебряный.

– Серебряный, – крикнула девушка Хайдену.

Хрустнула вторая балка, и с грохотом ударился о камни площади серебряный колокол. Но не чувствовала Марина радости. Белый, словно полотно, Кирен с тоской смотрел на нее.

– Уходи, – тихо сказала она, – меня не спасешь, а сам погибнешь.

– Но почему?

– Я готова потерять жизнь, но не себя.

И в этот миг ударил третий колокол.

– Уходи, – повторила Марина. Гордо выпрямилась она и расправила плечи, готовясь встретить поражение.

Еле шевельнулись губы демона.

– Ледяной.

– Ледяной! – крикнула девушка.

С громким треском сломалась третья балка, ледяной колокол разбился о камни, но даже не заметила этого Марина. Стремительно бросилась она вперед, чтобы удержать падающего Кирена. Не хватало ее слабых сил, подогнулись колени, но сумела она, стиснув зубы от напряжения, помочь ему сесть на скамью. Страшно бледен был демон, и не обжигали больше его руки, напротив холодны они были, словно лед.

***

***

– Кирен! – Марина упала на колени возле недвижимого демона.

Ресницы дрогнули, и улыбка засветилась в ярко-голубых глазах, похожих на полевые цветы, что растут во ржи.

– Узнала?

– Тебя я узнаю всегда.

Легко поднялся на ноги Кирен, окинул взглядом серые тучи и небрежно стряхнул с плаща пепел. И сразу засинело небо, теплые лучи солнца озарили зеленый парк, а поле зацвело розами того же цвета, какого были камни.

Но невесело было лицо демона, и вновь исчезла улыбка из его глаз.

– Я всем тебе обязан, Марина. Жизнью, свободой, могуществом. – Одно едва заметное движение пальцев, и на дороге уже бьет копытами четверка белоснежных крылатых коней, запряженных в карету. – Ты можешь вернуться домой. Никто больше не посмеет тебя задерживать.

Дрогнуло сердце Марины. В нерешительности смотрела она на карету. Получила она свободу, которой так добивалась. Но этого ли она хотела?

– Странные у вас законы, и странные вы сами, демоны… властители мира, – грустно сказала она. – Приказываете, когда надо просить, просите то, что можно взять без разрешения, говорите, когда вас не слушают, и молчите, когда вас хотят услышать. Что теперь требуют ваши законы? Мне придется все забыть?

Лишь молча кивнул Кирен.

– А ты?

– Я буду помнить.

– Тогда, прощай. – Марина посмотрела прямо в лицо демону. – Спасибо за все, что ты для меня сделал. И в благодарность… – Она хотела коснуться губами его щеки, но к ее великому изумлению Кирен вдруг отшатнулся и побледнел.

– Прости меня… – прошептал он.

– За что? – высокомерно спросила девушка, уязвленная в самое сердце.

– Хайден не зря назвал меня предателем. Но не перед ним я виноват, а перед тобой. И ничем я не лучше его.

– Что же ты сделал?

Кирен отвел поблекшие глаза, в которых почти не осталось синевы.

– Я пытался обмануть тебя. Не знаешь ты наших законов. Властитель не может взять женщину силой. Можно уговорить, купить, запугать, обмануть, но если применить силу – лишишься магии, а иногда и жизни. Вот потому стоило мне просто коснуться тебя, как на моих руках оставались страшные ожоги. Но поцеловав демона, женщина отдает себя в его власть.

Почувствовала Марина, как кровь прихлынула к ее лицу. В ужасе отступила она к карете.

– Не верю…

– Это правда. – Холод звучал в голосе Кирена. – Но это еще не все. Есть смертные женщины, которых мы называем властительницами судьбы. Их скрытый дар может расцвести только в союзе с одним из нас, а ее супругу такой союз даст особую великую силу. Поэтому так хотел получить тебя Хайден.

– А ты…

– И я. Но и это еще не все. Поцеловав демона, властительница судьбы отдает ему себя всю – душу, силу, разум и тело. Больше никто другой не сможет к ней прикоснуться. – Кирен наконец посмотрел Марине прямо в глаза. Лед звенел в его голосе, и таким же льдом застыл взгляд. – У нее больше не будет выбора.

– Ты пытался обмануть меня. Хотел лишить меня выбора. Но почему?

– Сначала – хотел переиграть Хайдена. Потом – спасти тебя любой ценой, даже против твоей воли.

– А сейчас?

В глазах Кирена вновь вспыхнула небесная синева, но сразу же он опустил взгляд.

– Я люблю тебя. Но я не могу пойти с тобой в мир смертных. Я бы хотел просить, чтобы ты осталась со мной, навсегда отказавшись от своего мира. Но смею ли я требовать доверять мне после того, как я дважды тебя обманул?

***

Легенды о Марине. Легенда вторая.

В давние-давние времена существовали рядом два мира – мир обычных людей, который стоит по сию пору, и мир древних богов и демонов, называвших себя властителями. Знали о них простые смертные мало, а потому окружены они были мифами и легендами, порой страшными, а порой дивными и манящими. Редко кому из смертных хоть одним глазком удавалось увидеть чудеса их сказочного мира, и только самые необыкновенные люди побывали там, да и те почти ничего не рассказывали.

Однако, сказ наш не о богах и демонах, а о прекрасной Марине, дочери барона, выросшей на побережье теплого моря. Похитил Марину злой демон Хайден и пытался он заставить ее стать его женой. Отказала ему гордая дочь барона, и тогда по закону властителей задал ей демон три задачи, неразрешимые для простой смертной.

Но выполнила их прекрасная Марина, попутно освободив всю расу демонов от древнего проклятия. И помог ей в том демон Кирен, полюбивший ее с первого взгляда. Узнала от него девушка, что не простая смертная она, а избранная небесами властительница судьбы, и если пожелает она остаться в мире демонов и стать женой Кирена, то ни древние боги, ни демоны, ни волшебники не сравнятся с ними по силе. Недолго думала Марина, ибо она тоже полюбила Кирена и осталась бы с ним в любом из миров.

Увы, ни одно счастье не длится вечно. Как ни любила Марина своего супруга, а прошел год, и стала она грустить по отцу, матери и сестрице, которая как раз перед ее похищением готовилась к долгожданной свадьбе.

Печальны становились и синие, словно летнее небо, глаза Кирена, когда ловил он во взгляде своей прекрасной жены тоску, с каждым днем становившуюся все сильнее. И настал такой час, когда понял он, что нет сил у него дольше выносить ее грустные вздохи и видеть отблески слез в темных глазах.

Прямо спросил он Марину:

– Неужели ты несчастлива со мной?

И ответила она:

– О нет, Кирен, лишь в тебе моя жизнь и мое счастье. Но не могу я забыть родной дом, любимых родителей и милую сестру, которой я даже не сделала подарка на свадьбу. Уже год, как они не знают где я и что со мной. Отпусти меня хотя бы на день, я лишь повидаю их и сразу вернусь назад.

Печально вздохнул властитель. Знал он, что придет этот миг, но от того ему не было легче.

– Ты вольна в своих решениях, Марина. Но ты знаешь наши законы. Только один день будет у тебя, и не сможешь ты даже кончиками пальцев коснуться ни одного мужчины. Даже отец не сможет обнять тебя. Иначе тотчас же ты забудешь и меня, и сам мир властителей. И я буду не в силах что-либо изменить.

***

***

Дни складывались в недели, весеннее солнце становилось все ярче и жарче, первоцветы уступили место летнему разнотравью. Но не радовало это прекрасную Марину. Самое жаркое солнце не могло согреть ее, самые красивые цветы не делали для нее жизнь ярче. Словно сквозь мутную дымку смотрела она на мир, и только по ночам, в странных снах видела что-то далекое и желанное, наполнявшее ее душу тоской об утраченном счастье.

В слезах просыпалась она, и потом долго не могла вновь уснуть, прислушиваясь к шуму моря и крикам птиц. Чудился ей в шелесте волн чей-то смутно знакомый голос, звал и манил он ее далеко-далеко, туда, где обретет она покой и радость. Не задумываясь, пошла бы Марина на этот зов, побежала бы, бросив все, но стоило ей поднять голову с подушки, как стихал голос, и ничего она больше не могла расслышать ни в плеске волн, ни в криках чаек.

Видели родители тоску ее, но ничем не могли помочь. Видели они и то, что изменилась Марина. Но тем труднее им было узнать в этой чуждой отстраненной красавице свою прежнюю надменную и насмешливую дочь.

А Марина и впрямь изменилась. Не радовали ее больше ни наряды, ни драгоценности, не интересовали многочисленные поклонники, которых с каждым днем становилось все больше. Все свободное время проводила она у королевской знахарки.

– Знаю-знаю, девочка моя, где была ты, – говорила знахарка, склоняясь над вышивкой, – в мире властителей, где же еще. Приходилось мне уже видеть таких, как ты. Но ничем не могу я тебя порадовать, ведь никому из смертных еще не удавалось вновь найти туда дорогу.

С тоской смотрела Марина на волны, разбивающиеся о скалы.

– Страшно мне. Даже жаркое летнее солнце не может согреть мою замороженную кровь. И с ужасом жду я зимы, чудится мне, что превращусь я в ледяную статую. Ничего мне не нужно, ничего не интересно. Что делать, подскажи?

Знахарка вздохнула.

– Коли не можешь жить для себя, живи для других.

– Для кого? Никогда не будет у меня ни мужа, ни детей.

– Почему? – знахарка спросила так, словно знала ответ, но хотела услышать его от самой Марины.

– Потому, что нет такого мужчины, которому я позволила бы себя коснуться. Потому, что ненависть и отвращение овладевают мною, когда я вижу желание в их глазах. Потому, что тот жалкий юнец, который осмелился меня поцеловать, едва не сгорел заживо. И только собрав всю свою волю, я сумела затушить этот огонь и вылечить его раны.

Задумалась знахарка.

– Ты сильна, ох сильна, – наконец сказала она, – и с моей помощью становишься сильнее с каждым днем. Но достойно ли ты используешь свою силу? Разве не чувствуешь ты, что твое предназначение вовсе не в том, чтобы быть хранительницей домашнего очага? Разве не понимаешь, что с твоей силой можно сделать счастливыми много-много людей.

– Но что я могу?

– Все, что угодно. Оглянись вокруг, Марина. Прислушайся к ветру и волнам, загляни в свое сердце. Пусть заледенела одна его половина, и никогда больше не загореться ей пламенем любви. Но вторая-то жива. Согрей ее теплом любви к людям, или зажги огнем тщеславия – в любом случае это будет лучше, чем ждать, пока превратишься в ледяную статую.

Запали в душу Марины слова знахарки. И впрямь, неужели будет она покорно ждать, сложа руки, неужели склонится перед жестокой судьбой? Не хочет она более оставаться Мариной Прекрасной и с царственным равнодушием внимать восторженным речам поклонников. Другой путь найдет она для себя, найдет радость в помощи людям, и добьется того, чтобы не прекрасной называли ее в народе, а мудрой.

***

***

– Ну что ты решила, девочка моя? Пойдешь в королевские дочки?

Обернулась Марина. Почти не удивилась она, увидев знахарку.

– Ты все заранее придумала?

Взяла знахарка ее за руку и вывела на балкон.

– Смотри, моя милая, внимательно смотри. Все, что видит твой взор – леса, поля, далекие горы, все это – наше королевство. Здесь живут не сотни людей, как в твоем баронстве, а многие-многие тысячи. Наш король мудр, но он стар и немощен, и всех моих сил не хватит, чтобы дать ему еще хотя бы еще один год жизни. Скоро-скоро упокоится он в земле, и тогда бездари-наследники будут ломать все то, что он с трудом построил, соседи-стервятники начнут рвать на части наши земли, а простой люд согнется под тяжестью войн и поборов.

– И ты хочешь взвалить это бремя на меня?

– Не думай, моя девочка, что я делаю это с легким сердцем. Но никто, кроме тебя, такой груз не выдержит. Нашей стране нужна настоящая королева – сильная, умная и бесстрашная. Королева, воля которой может горами двигать.

Горько усмехнулась Марина.

– Королева с ледяным сердцем, у которой никогда не будет наследника?

Но лишь загадочно улыбнулась в ответ знахарка.

– Не загадываю я столь далеко. Кто знает, что ждет нас через годы и десятилетия. А моя задача проста – спасти королевство сейчас, когда ему грозит гибель. Решайся, девочка моя, негоже отказываться от великой доли.

Внимательно посмотрела Марина в ее прозрачные глаза. Столь внимательно, что сумела она увидеть то, что недоступно обычному взору.

– Кто ты? Откуда ты?

На мгновение изменилось лицо знахарки, пронзительным изумрудным блеском сверкнули ее глаза.

– Я из того мира, в котором ты побывала. И также заказан мне туда путь.

И вновь приняло ее лицо обычное выражение, словно и не было ничего, словно она и вправду была лишь простой знахаркой.

Опустила глаза Марина. Впервые поняла она, что не одна такая, запертая в чужом мире без надежды на возвращение. Но зато всколыхнулась вдруг в ее душе надежда.

– Ты знаешь, кто я, и что со мною было?

Покачала головой знахарка.

– Я могу только догадываться. Но и того, о чем догадалась, достаточно, чтобы сказать тебе: нельзя вернуться в мир властителей, девочка моя. Нельзя. Поверь мне, я старше самого древнего дерева в этом лесу, старше реки, которая омывает этот город, старше гор, чьи снежные вершины ты видишь на горизонте. Я видела взлет и падение империй, войны между волшебниками и властителями, видела, как леса превращались в озера, а на месте равнин вырастали горы. И я точно знаю, что как нельзя два раза войти в одну и ту же реку, так нельзя второй раз преодолеть преграду между своим миром и чужим.

Слушала ее Марина и сердце ее сжималось от холода и безнадежности. Знала она, чувствовала, что правду говорит знахарка. И тяжесть этого знания сгибала ее плечи, подкашивала ноги, заставляла склонить голову перед неизбежностью.

– И что же делать?

– Жить! Жить, моя девочка.

– Для чего? – с тоской спросила Марина.

Знахарка отвернулась и ответила, глядя на далекие снежные вершины.

– Сама решай.

Подошла Марина к перилам, оглядела золотящиеся поля, густую зелень лесов, серебристые ленточки ручьев и речушек.

– Я согласна. – Не было в ее голосе радости, но была железная решимость. – Я готова стать наследницей короля.

***

***

День проходил за днем, неделя следовала за неделей, все сильнее сгущались тучи над молодой королевой. Злобно, словно стервятники, смотрели на нее родственники покойного короля, все больше досаждали вниманием соседи, министры упорно настаивали на скорейшем династическом браке. Уже и подходящего жениха подобрали – не кого-нибудь, а сына могущественного северного императора, хоть и шептались придворные, что негоже это – выдавать выскочку некоролевских кровей за сына такого же выскочки.

Устала сражаться с ними Марина, ни в ком не находила она поддержки. Одна лишь знахарка помогала ей советами, но и та вдруг пропала. Словно в черный водоворот проваливалась молодая королева и никак не могла она выбраться оттуда.

Но все не кончались ее беды – слух о предстоящем браке с имперским принцем рассердил соседей, мечтавших получить прекрасную Марину и ее королевство. Заключили они друг с другом союз и вторглись на ее земли.

Не осталось выхода у Марины, пришлось ей сделать вид, что согласна она выйти замуж за сына императора. Все сейчас стало казаться незначительным в сравнении с чужеземными воинами, топчущими землю ее родной страны. И когда синеглазый золотоволосый имперский принц почтительно склонил голову, приветствуя ее, Марина даже изобразила улыбку, словно и впрямь рада была его видеть. Смутно напомнил он ей кого-то, но ничего не шевельнулось в ее замерзшем сердце, ничуть не согрела его красота северянина.

Да и не внешность его интересовала молодую королеву, с куда большей радостью смотрела она на тяжеловооруженных всадников и знаменитых имперских лучников. Но напрасно надеялась она, что устрашатся соседи грозного императора и побоятся идти на нее войной. Слишком сильно врезалась в сердца ее дивная красота, заглушала она у мужчин голос разума. Сколько раз уже прокляла Марина эту красоту, приносившую ей только горе. В отчаянии думала она даже изуродовать свое лицо, чтобы ни у кого больше не вызывало оно восторга и желания. Но хоть царапина, хоть рана, хоть ожог – все заживало на ее теле через несколько минут.

Пришлось Марине склонить голову перед судьбой и отправиться вместе с сыном императора навстречу вражеской армии. Словно на казнь ехала она, а душу терзала боль за тех несчастных, которым придется отдать жизнь из-за ее красоты. Что угодно отдала бы молодая королева за то, чтобы спасти этих людей. Но чувствовала она, что не хватит на это всех ее сил.

Что-то говорил ей имперский принц, что-то докладывали офицеры, но не слышала их Марина. Далеко была она мыслями – там, в долине, где разбила свой лагерь армия врагов, и где, как она чувствовала, попали в засаду отряды разведчиков. Все мысли, все желания ее сосредоточились на том, чтобы защитить их. Пусть не удастся ей спасти всю армию, но хоть на эту горстку своих подданных должно хватить ее способностей.

И вдруг почувствовала она, как чья-то чужая могущественная магия вышвырнула ее с поля боя. Кто-то намного превосходящий ее по силе вступил в сражение, и теперь… теперь…

Марина дернулась от пронзившей ее боли.

– Вперед! Скорее! – она пустила коня в галоп. – Скорее, мы не должны опоздать!

Принц сделал знак коннице, что-то крикнул и тоже пришпорил коня. Но Марине не было до него дела, она чувствовала, что сражение, шум которого уже слышался за холмами, прежде всего касается ее.

Как ветер неслась она по горной дороге, далеко позади отстал и имперский принц, и его конница. «Вперед, вперед», – стучала кровь в ее висках. Послушный ее воле конь мчался, едва касаясь копытами земли. Словно птица взлетела Марина на горный уступ, и вот открылась перед ней широкая долина, воздух наполнился стонами и криками, а в ноздри ударил страшный запах.

Запах крови и смерти.

***

***

Опустили луки воины, повинуясь приказу своего принца. Но успела вонзиться в грудь Серокрылого одна метко пущенная стрела. Страшным голосом закричал демон-оборотень, изогнулось его тело от боли, хаотично забили по воздуху могучие крылья. Но даже падая, успел он пустить новую тучу стальных перьев.

Прикрылись воины щитами, одна лишь прекрасная Марина и не подумала защищаться от смертоносных стрел. Наоборот, стремительной птицей рванулась она навстречу демону-оборотню, всеми силами пытаясь замедлить его падение. Но ни одно перо и не задело ее, все пронеслись над ее головой.

Не пытался удержать Марину сын императора. Повернулся он к своим всадникам и указал им, кого пронзила заколдованная сталь. В страхе и изумлении оглянулись воины и увидели пригвожденных к скале чужеземных воинов. Не участвовали те в битве, а теперь выбрались из засады и пытались убить принца и его охрану, чтобы повернуть исход войны в свою пользу. И только Серокрылый сумел заметить их и остановить прежде, чем кто-нибудь успел нанести смертельный удар.

А прекрасная Марина ветром летела туда, куда падал раненый демон. Как бешеное колотилось ее сердце, а время тянулось так медленно, что чудилось ей – не мчится она, а едва ползет по склону. Годом казалась каждая секунда.

Задумчиво смотрел ей вслед сын императора. Потом сделал знак своим воинам, и медленно поехал следом за молодой королевой. Не торопился он, поскольку чувствовал, что не должен сейчас вмешиваться. Не торопили его и воины, ибо не было у них ни малейшего желания приближаться к раненому демону.

Но Марина вовсе забыла об их существовании. Ничего и никого не видела она, кроме распростертого на дне ущелья Серокрылого, ничто и никто не волновал ее, кроме алого ручейка, вытекавшего из-под серых перьев.

Заартачился конь, не желая подходить к демону, замотал он головой, заплясал на месте. Спрыгнула тогда Марина на землю, подхватила длинные юбки и побежала, не глядя под ноги. Наконец упала она на колени рядом с Серокрылым, обняла его, словно человека, прижалась щекой к жестким перьям.

– Ты вернулся, вернулся, – словно в бреду повторяла она, – ты не забыл меня.

С изумлением и трепетом увидели воины, как поцеловала прекраснейшая из женщин ужасного демона, и в тот же миг стал меняться облик Серокрылого. Словно туманная дымка таяло стальное оперение, исчезали острые когти, а жуткая маска превращалась в человеческое лицо. И нескольких минут не прошло, как стал демон-оборотень человеком с волосами оттенка лунного света и в жемчужно-сером плаще.

Но по-прежнему струилась кровь из страшной раны в его боку, и с каждой каплей бледнее становилось его лицо.

– Воды… – едва шевеля губами, прошептал демон.

В отчаянии огляделась Марина. Ни ручейка, ни лужицы не было в сухом ущелье. И ни облачка не было на ясном небе.

Ударила она тогда изо всех сил кулаком по черной скале. Со страшным грохотом треснул камень, и заструился из расщелины чистый, словно слеза, ручей. Приник демон к прозрачной струе, и пока пил он, затягивалась его рана, и скоро уже только пятна засохшей крови на жемчужно-сером одеянии напоминали о ней.

Поднял демон на Марину синие, словно весеннее небо, глаза, согрел теплым дыханием ее холодные губы, и почувствовала она, как разогревается ее застывшая кровь, и ломается ледяная корка на сердце. Вдохнула она свежий воздух, и будто впервые почувствовала запах земли, ощутила свежесть ветра. Вновь заиграл для нее мир разноцветными красками, приобрел он вкус и цвет.

Снова дома была Марина, снова этот мир стал для нее родным.

***

***

Не спеша спустился в ущелье сын великого императора, спешился с коня, зачерпнул горсть пузырящейся воды из веселого ручейка и попробовал на вкус.

Смущенной улыбкой встретила его прекрасная Марина. Хотела она сказать что-то, но покачал головой принц.

– Не оправдывайся, властительница судьбы, все я и так понимаю. Это ты прости меня, ведь еще при первой встрече почувствовал я, что ты не принадлежишь нашему миру. Долг перед отцом и перед родиной заставили меня промолчать и согласиться на помолвку. Но клянусь, не знал я, что ты уже замужем.

– Благодарю тебя, принц, – тихо промолвила Марина, – и ты прости меня. Пусть я ничего не помнила, но я чувствовала, что не смогу быть твоей женой. Также долг перед страной вынудил меня дать согласие. Но теперь ко мне вернулись и память, и муж мой Кирен. Не будем таить друг на друга обиду, а останемся добрыми друзьями.

Склонил перед ней золотоволосую голову сын императора, а потом обратился к демону.

– Знаю, что ничем на свете не смогу я отблагодарить тебя за мое спасение и сохранение жизни моих воинов. Считай же меня отныне своим братом. И если будет что-то от меня нужно, я сделаю для тебя все, что сделал бы для родного брата. И отец мой сделает все, что сделал бы для родного сына.

Усмехнулся в ответ Кирен.

– Благодарю тебя, сын императора. Но знаешь ли ты, что недалек от истины? Течет в наших жилах немалая доля общей крови.

Вернул ему усмешку принц.

– Ты прав, Серокрылый, догадался я. Говорил мне отец, что мало вас, и что все вы в близком родстве. Но даже если бы я и не знал, кем был мой дед, одного взгляда на твое лицо хватило бы мне, чтобы догадаться, что не совсем мы с тобой чужие. Слишком похожи мы, словно и впрямь родные братья.

Подала ему руку Марина.

– Значит, все же заключили мы родственный союз, как хотел великий император. И враги наши разбиты. Мы победили.

Но тень сомнения омрачила лицо принца.

– Надолго ли? Прости меня, прекрасная, что не радуюсь вместе с тобой. Но знаю я, что наш народ не принял моего деда, и пришлось моей бабке выбирать между мужем и троном.

Нахмурилась Марина, молния сверкнула в ее темных глазах.

– Поклялась я заботиться о своем народе. Но никто не имеет права диктовать мне, кого любить и за кого выходить замуж. И если заставят меня выбирать…

Хорошо знакомый голос прервал ее:

– Не заставят!

Откуда появилась в ущелье королевская знахарка, не заметила ни Марина, ни принц, ни даже Кирен. Но столь твердая уверенность звучала в ее голосе, что вмиг поверила Марина – и впрямь знает та, что делать.

– Приветствую тебя, властитель Кирен, – с улыбкой поклонилась знахарка. – Много раз гадала я, кто похитил сердце нашей королевы. И рада, что это оказался именно ты.

– И ты прими мое приветствие, госпожа Рукодельница, – склонил голову Кирен, – выходит, не ошибся я, именно ты помогла моей жене открыть дверь между мирами. Но как же ты теперь поможешь нам?

Спокойно ответила знахарка:

– Не нуждаетесь вы в моей помощи. В ваших руках столь великая власть, что все на свете вам по плечу. Только не медлите, у властителей короткая память.

***